вторник, 13 октября 2015 г.

Стэ́нфордский тюре́мный экспериме́нт — психологический эксперимент, который был проведён в 1971 году американским психологом Филиппом Зимбардо. Эксперимент представляет собой психологическое исследование реакции человека на ограничение свободы, на условия тюремной жизни и на влияние навязанной социальной роли на поведение.
Добровольцы играли роли охранников и заключенных и жили в условной тюрьме, устроенной в подвале факультета психологии. Заключенные и охранники быстро приспособились к своим ролям, и, вопреки ожиданиям, стали возникать по-настоящему опасные ситуации. В каждом третьем охраннике обнаружились садистские наклонности, а заключенные были сильно морально травмированы и двое раньше времени были исключены из эксперимента. Эксперимент был закончен раньше времени.
С точки зрения этики эксперимент часто сравнивают с экспериментом Милгрэма, проведённым в 1963 году в Йельском университете Стенли Милгрэмом, в прошлом соучеником Зимбардо.

Цели и средства

Исследование было заказано Военно-морским флотом США для того, чтобы объяснить конфликты в его исправительных учреждениях и в морской пехоте.
Участников набрали по объявлению в газете, и им предлагались 15 долларов в день (с учётом инфляции сумма эквивалентна 76 долларам в 2006 году) за две недели участия в «симуляции тюрьмы». Из 70 человек, отозвавшихся на объявление, Зимбардо и его команда выбрали 24, которых они сочли наиболее здоровыми и психологически устойчивыми. Эти участники были мужчинами, учащимися в колледжах, преимущественно белыми, принадлежали к среднему классу.
Группу, состоящую из двадцати четырех молодых мужчин, поделили случайным образом на «заключенных» и «охранников». Заключенным потом казалось, что в охранники берут за высокий рост, но на самом деле их честно набрали по жребию, подбрасывая монету, и между двумя группами не было никакой объективной разницы в физических данных.
Условная тюрьма была устроена на базе кафедры психологии Стэнфорда. Лаборант-старшекурсник был назначен «надзирателем», а сам Зимбардо — управляющим.
Зимбардо создал для участников ряд специфических условий, которые должны были способствовать дезориентации, потере чувства реальности и своейсамоидентификации.
Охранникам выдали деревянные дубинки и униформы цвета хаки военного образца, которые они сами выбрали в магазине. Также им дали зеркальные солнечные очки, за которыми не было видно глаз. В отличие от заключенных, они должны были работать по сменам и возвращаться домой в выходные, хотя впоследствии многие участвовали в неоплаченных сверхурочных дежурствах.
Заключенные должны были одеваться только в нарочно плохо подобранные миткалевые халаты без нижнего белья и резиновые шлепанцы. Зимбардо утверждал, что такая одежда заставит их принять «непривычную осанку тела» и они будут испытывать дискомфорт, что будет способствовать их дезориентации. Их называли только по номерам вместо имен. Эти номера были пришиты на их униформы, и от заключенных требовали надевать туго сидящие колготки на голову, чтобы изобразитьбритые головы новобранцев, проходящих начальную военную подготовку. Вдобавок они носили маленькую цепочку на своих лодыжках как постоянное напоминание о своём заключении и угнетенности.
За день до эксперимента охранники посетили короткое установочное заседание, но им не дали никаких указаний, кроме недопустимости какого-либо физического насилия. Им сказали, что обязанность состоит в том, чтобы совершать обход тюрьмы, который они могут совершать так, как захотят.
Зимбардо на заседании сделал следующее заявление для охранников[1]:
Создайте у заключенных чувство тоски, чувство страха, ощущение произвола, что их жизнь полностью контролируется нами, системой, вами, мной, и у них нет никакого личного пространства… Мы будем разными способами отнимать их индивидуальность. Все это в совокупности создаст у них чувство бессилия. Значит в этой ситуации у нас будет вся власть, а у них — никакой.
Участникам, которые были выбраны для того, чтобы изображать заключенных, было сказано ждать дома, пока их не «призовут» для эксперимента. Безо всякого предупреждения их «обвинили» в вооруженном ограблении, и они были арестованы полицейским департаментом Пало Альто, который участвовал в этой стадии эксперимента.
Заключенные прошли полную процедуру полицейского осмотра, включая снятие отпечатков пальцев, фотографирование и зачитывание прав. Их привезли в условную тюрьму, где произвели их осмотр, приказав раздеться догола, «очистили от вшей» и присвоили номера.

Результаты

Эксперимент быстро вышел из-под контроля. Заключенные испытывали садистское и оскорбительное обращение со стороны охранников, и к концу у многих из них наблюдалось сильное эмоциональное расстройство.
После сравнительно спокойного первого дня на второй день вспыхнул бунт. Охранники добровольно вышли на сверхурочную работу и без руководства со стороны исследователей подавляли мятеж, при этом нападали на заключенных с огнетушителями. После этого инцидента охранники пытались разделять заключенных и стравливать их друг с другом, выбрав «хороший» и «плохой» корпусы, и заставляли заключенных думать, что в их рядах есть «информаторы». Эти меры возымели значительный эффект, и в дальнейшем возмущений крупного масштаба не происходило. Согласно консультантам Зимбардо — бывшим заключенным, эта тактика была подобна используемой в настоящих американских тюрьмах.
Подсчеты заключенных, которые изначально были задуманы для того, чтобы помочь им привыкнуть к идентификационным номерам, превратились в часовые испытания, в ходе которых охранники изводили заключенных и подвергали физическим наказаниям, в частности заставляли подолгу совершать физические упражнения.
Тюрьма быстро стала грязной и мрачной. Право помыться стало привилегией, в которой могли отказать и часто отказывали. Некоторых заключенных заставляли чистить туалеты голыми руками. Из «плохой» камеры убрали матрацы, и заключенным пришлось спать на непокрытом бетонном полу. В наказание часто отказывали в еде. Сам Зимбардо говорит о своей растущей погруженности в эксперимент, которым он руководил и в котором активно участвовал. На четвертый день, услышав о заговоре с целью побега, он и охранники попытались целиком перенести эксперимент в настоящий неиспользуемый тюремный корпус в местной полиции, как в более «надежный». Полицейский департамент ему отказал, ссылаясь на соображения безопасности, и, как говорит Зимбардо, он был зол и раздосадован из-за отсутствия сотрудничества между его и полицейской системой исполнения наказаний.
В ходе эксперимента несколько охранников все больше и больше превращались в садистов — особенно ночью, когда им казалось, что видеокамеры выключены. Экспериментаторы утверждали, что примерно каждый третий охранник показывает настоящие садистские наклонности. Многие охранники расстроились, когда эксперимент был прерван раньше времени.
Впоследствии заключенным предложили «под честное слово» выйти из тюрьмы, если они откажутся от оплаты, большинство согласились на это. Зимбардо использует этот факт, чтобы показать, насколько сильно участники вжились в роль. Но заключенным потом отказали, и никто не покинул эксперимент.
У одного из участников развилась психосоматическая сыпь по всему телу, когда он узнал, что его прошение о выходе под честное слово было отвергнуто (Зимбардо его отверг, потому что думал, что тот пытается сжульничать и симулирует болезнь). Спутанное мышление и слезы стали обычным делом для заключенных. Двое из них испытали такой сильный шок, что их вывели из эксперимента и заменили.
Один из заключенных, пришедших на замену, № 416, пришел в ужас от обращения охранников и объявил голодовку. Его на три часа заперли в тесном чулане дляодиночного заключения. В это время охранники заставляли его держать в руках сосиски, которые он отказывался есть. Другие заключенные видели в нем хулигана. Чтобы сыграть на этих чувствах, охранники предложили другим заключенным выбор: или они откажутся от одеял, или № 416 проведет в одиночном заключении всю ночь. Заключенные предпочли спать под одеялами. Позже Зимбардо вмешался и выпустил № 416.
Зимбардо решил прекратить эксперимент раньше времени, когда Кристина Маслак, аспирантка и одновременно его невеста, не знакомая прежде с экспериментом, выразила протест против устрашающих условий тюрьмы после того, как она пришла туда провести беседы. Зимбардо упоминает, что из всех пятидесяти свидетелей эксперимента только она поставила вопрос о его этичности. Хотя эксперимент был рассчитан на две недели, через шесть дней он был прекращен.
В 2009 году увидела свет научно-популярная книга «Эффект Люцифера», в которой Зимбардо подробно описывает ход и результаты эксперимента.

Абу-Грейб

Когда разразился скандал в Абу-Грейб (издевательства и пытки над заключенными в Американской военной тюрьме в Ираке), март 2004, многие эксперты сразу заметили его сходство со Стэнфордским тюремным экспериментом, — среди них был сам Филипп Зимбардо, который заинтересовался подробностями этой истории. Его обеспокоило, что усилия военных и правительства были направлены на обвинение в злоупотреблениях нескольких «паршивых овец», вместо того чтобы признать, что причина случившегося заключена в системных проблемах официально установленной военной системы исполнения наказаний.
Фактически, Зимбардо оказался в команде юристов, которая защищала одного из надзирателей тюрьмы Абу-Грейб штаб-сержанта Айвена «Чип» Фредерика. Зимбардо имел доступ ко всем следственным документам и документам с ограниченным доступом, а также свидетельствовал как свидетель-эксперт на военном трибунале, судившем Фредерика, который был приговорен к восьми годам заключения (октябрь 2004)
Зимбардо использовал свой опыт в деле Фредерика при написании книги «Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев», в которой утверждал, что между Стэнфордским экспериментом и злоупотреблениями в Абу-Грейбе есть немало общего[2].

Выводы

Результаты эксперимента были использованы для того, чтобы продемонстрировать восприимчивость и покорность людей, когда присутствует оправдывающая их поступки идеология, поддержанная обществом и государством. Также их использовали в качестве иллюстрации к теории когнитивного диссонанса и влияния власти авторитетов. В психологии результаты эксперимента используются для демонстрации ситуативных факторов поведения человека в противовес личностным. Другими словами, ситуация влияет на поведение человека больше, нежели внутренние особенности личности. Этим эксперимент похож на известный эксперимент Милгрэма, в котором обычные люди подчинялись приказу вопреки своим собственным желаниям, и таким образом становились сообщниками экспериментатора.
По стечению обстоятельств, вскоре после окончания исследований произошли кровавые бунты в тюрьмах Сан-Квентина и Аттики, и Зимбардо доложил о своих наработках в эксперименте Министерству Юстиции США.

О психологии лжи и обмана

психология лжиПо теме психология лжи написано много, детально и пространно. Не будем затрагивать общие трактовки психологии лжи с вариабельностью её разновидностей. Рассмотрим «психологию лжи» с практической точки зрения применительно к методике выявления скрываемой информации.
Как правило, в обыденной жизни, в каждом из нас одновременно сосуществуют два «Я»: Я – реальный и Я – идеальный.
Термином «Я - идеальный» определяем те психологические установки, которые общеприняты в социуме (обществе, окружающем мире). Всем нам с раннего детства привиты и доподлинно известны эти постулаты общественной морали, нравственности, ценностей и правил. Каждый из нас прекрасно понимает, что от нас хочет окружение: какими нас хотят видеть, какие ожидают от нас действия, какой образ мыслей у нас должен быть.
Термином «Я - реальный» определяем наши подлинные психологические установки, часть из которых присуща нам даже вопреки всем доступным нормам общественной и/или религиозной морали. Да, мы ежедневно и неоднократно лжём, хотя осознаём, что это плохо. Психология лжи в том, что мы, дабы оправдать самих себя, всегда находим убедительные объяснения собственным неблаговидным поступкам. Какими - бы аморальными, антиобщественными они ни были: образ наших мыслей, планы их реализаций, практические действия, - мы всегда умудряемся всё «сами себе оправдать». Конечная цель всех самооправданий – утвердить самого себя во мнении, что Я – хороший, хотя меня и не понимают ввиду моей индивидуальности, безысходности сложившейся ситуации, уникальности моих обстоятельств и т.д.
И всё – же, несмотря на всевозможную персональную специфику, во всех нас всегда и зачастую успешно уживаются два Я: Я – идеальный и Я – реальный.

Какова психология лжи? Причины правонарушений

А теперь рассмотрим ложь и обман с психологической точки зрения. Общественные ценности закреплены в законодательных положениях, религиозные постулаты зафиксированы в священных писаниях, в которых детально расписаны всевозможные наказания и покарания. И, несмотря на это, подавляющее большинство из нас неоднократно и прекрасно убеждено, что декларируемые ценности в обществе и личная заинтересованность, как правило, находятся в постоянном противоречии. Примеров тому на всех этапах истории и в настоящее время великое множество во всех ступенях государственной иерархии. Названия этим явлениям, с психологической точки зрения, во всех языках определены: «лицемерие», «двуличие», «корысть» и т.д.
В подростковом и юношеском возрасте у нас происходит трансформация первичных психологических установок, импринтированных в детстве. Личный жизненный опыт, в особенности ближайшее социальное окружение, оказывают искажающее воздействие на наше «Я» - идеальное. И, как показывают статистические исследования, более 70% совершеннолетних людей имеют подсознательную склонность к совершению противоправных деяний.
Потому – то, одним из самых распространённых побудительных мотивов человека в совершении чего-либо противозаконного являются самоубеждения «Я» - идеального следующего рода: «все говорят одно, а делают другое», «я такой – же как все», «я поступаю как все», «если не я, то кто – то другой» и т.д.

Научное определение лжи. Что такое ложь?

С научной точки зрения ложь – один из естественных способов психологической защиты, свойственных человеку. Человек, как правило, осознанно принимает решение, результатом которого является ложь.С моральной точки зрения ложь – это «плохо», правда – это «хорошо». И, несмотря на все социальные порицания,  мы каждодневно используем ложь в обыденной жизни.
Ввиду рассогласования норм общественной морали с личными интересами, человек когда  лжёт, подсознательно испытывает психологический дискомфорт: конфликт двух «Я» - идеального и «Я» - реального. Поэтому, эмоциональный эквивалент, сопутствующий лжи, как правило, отрицательный.
Разделим условно все противоправные деяния на две категории: спонтанные и осознанные. Спонтанные противоправные деяния, как правило, являются необдуманными, которые совершаются без предварительного планирования, в состоянии эмоционального аффекта. И даже такого рода деяния люди непременно оправдывают, к примеру, «Бес его знает», «Чёрт попутал». Осознанные противоправные деяния – категория наиболее характерная и часто встречающаяся. Их реализация – плод кропотливой предварительной работы:
  • Исходным пунктом является мотивация, выраженная в высокой степени индивидуальной потребности (довлеющее воздействие «Я» – реального);
  • Моральный аспект противозаконности и меры наказания нивелируются детальным самооправданием (нейтрализация протеста «Я» - идеального);
  • Правовой аспект противозаконности и меры наказания нивелируются тщательным планированием (довлеющее воздействие «Я» – реального).
    Как видно из представленного, реализация любого осознанного противоправного деяния возможна только при условии нейтрализации протеста «Я» - идеального. Успешность любого осознанного противоправного деяния зависит от качества нейтрализации протеста «Я» - идеального.
    В данном контексте уместно было – бы рассмотреть такие понятия как «угрызения совести» и «чувство вины». Угрызения совести и/или чувство вины могут возникнуть только в том случае, если в ходе подготовки к противоправному деянию «Я» - реальным был недостаточно или некачественно нейтрализован протест «Я» - идеального. В случае, когда для человека, в силу его убеждений, совесть – это не только формальное знание социальных норм, а также присущая человеку личная  потребность следовать этим нормам, совершению противоправного деяния предшествует психологическая самоподготовка, целью которой является убеждение самого себя по принципу «меня жизнь заставила».
    Задачу нейтрализации «мук совести» в значительной степени помогает решить социальное окружение, в котором противоправное деяние – это «норма жизни». Самооправданию «Я» - реального помогает психологическая установка «Я такой – же как все». Если человек неоднократно (безнаказанно) совершал противоправные деяния и «солидарность» социального окружения тому потворствовала, то опыт в разнообразности вариантов по нейтрализации собственного «Я» - идеального проработан им до совершенства. У такой категории лиц угрызения совести и чувство вины осознанно «атрофированы» и взывание к этим категориям морали зачастую безрезультатны.
    Заключение
    Любому противоправному деянию предшествует коррекция внутриличностной борьбы двух «Я». Из вышеизложенного следует, что одной из ключевых задач специалиста по выявлению скрываемой информации в ходе проведения опроса с использованием полиграфа является активация в психике  обследуемого психологических установок «Я» – идеального, в особенности, сформированных в детском возрасте. Только используя методику потенцирования подсознательного реагирования на предъявляемые стимулы, эксперт – полиграфолог может достигнуть качественной разбалансировки психологических установок обследуемого, что в итоге, приведёт к более достоверному уровню психофизиологического реагирования на значимые вопросы.
    18 мая 2012